More than mamma. (Больше, чем мама.) Главы 1-2

[Dorothy-Zbornak]

Give me a girl at an impressionable age and she is mine for a life!» («Дайте мне девочку в соответствующем возрасте, и она моя на всю жизнь».) © film «The Prime of Miss Jean Brodie» «Расцвет мисс Джин Броди»)
Fandom: Harry Potter
Минерва МакГонагалл/Кузнецова Маруся
Femslash PG
Dedicate to Maggie Smith


Глава 1 «Слишком большое счастье».

«Людмила Петровна!.. Да пошла она к дьяволу! Эта гадина многим у нас на работе жизни не даёт. Старуха поганая. Самой за семьдесят, невестка на пенсию вышла, а ей всё равно. Имела бы я право... Умела бы... Да я бы... Конечно, Авада Кедавра и Поцелуй дементора - слишком даже для неё, но Империо... Ей бы не помешало».
С этими мыслями я быстрыми шагами шла к автобусной остановке. Я хотела как можно скорее уйти от того здания, где ещё недавно домучивалась последние минуты в обществе ненавистной коллеги.
«Всё хорошо, Кузнецова Маруся, - успокаивала я себя. – Впереди два выходных дня и я не буду видеть Петровну».

Кстати, меня зовут Кузнецова Маруся, а точнее - Кузнецова Мария Сергеевна. А на гэльском языке моё имя звучит Mary McGow (Мэри МакГоу).
О себе... Да вот, самое главное – обожаю Maggie Smith (Мэгги Смит) и, естественно, Минерву МакГонагалл. Ну и, конечно же, почти всех героев of Maggie.


Придя домой, я переоделась, помыла руки и пошла на кухню. Я быстро поела и, через несколько часов, в 9 pm (21-00) легла спать.
За несколько минут до этого я сказала маме: «Я очень устала. Сейчас постелю кровать и лягу спать».
- Конечно, ложись, Маруся, - согласилась подошедшая бабушка. – Ты не забыла, что мы с мамой с утра поедем на рынок?
- Помню. Как я могу забыть, если вы обе почти всю неделю об этом говорите?
Прежде чем уйти в комнату, я сказала: «Good night».
- Что?
- Для тех, кто не понял, «Спокойной ночи».

Я проснулась под утро и почувствовала, что уже не одна в кровати. Но глаза всё же не открыла, чтобы спать дальше.
Я подумала, что, вероятно, мама непонятным образом ошиблась и случайно легла ко мне. Ничего другого у меня и в мыслях не было.


Я спала почти двенадцать часов и проснулась лишь в девять часов, когда мама и бабушка уже уходили и закрывали дверь. А придти они обещали не раньше восемнадцати... Говоря по-нашему, в 6 pm, или позже. А отец придёт с работы только завтра утром.

- Good morning, (доброе утро) Mary, - услышала я.

продолжение

Я поняла, что не одна. Но голос... Я сразу узнала, кому он принадлежит, и повернулась на другой бок. Я хотела удостовериться в том, что мои мысли соответствуют правде.
Я была права. Рядом со мной, как ни в чём не бывало, лежала Минерва МакГонагалл.
Теперь я поняла, к кому прижималась последние часов пять, и мне стало неловко. Ведь Минерва могла подумать что угодно. Но, почему-то, я была уверена, что ведьма не думала о том, что я могла перепутать её с матерью.
От неожиданности я не знала, что делать.
К счастью, Минерва пришла мне на помощь.
- Для начала, неплохо, дорогая. Я имею в виду то, что было рано утром.
- Sorry me, Professor McGonagall, but I was thinking what it mamma. (Простите, профессор МакГонагалл, но я подумала, что это - мама.) Good morning, Professor McGonagall.
- Так вот оно, что!.. А я подумала... - грустно сказала Минерва и посмотрела на меня.

Мы говорили на английском языке, но для меня это было естественно. Ведь уже много лет я старалась думать лишь по-английски. К сожалению, если я не имею возможности заглянуть в словарь, то появляются русские слова. Но, к счастью, их всё меньше и меньше.
Тогда, ради моей дорогой bonny, (гэльский яз. - красавица) я была готова на всё.
Я прекрасно понимала, что должна сделать. К тому же, я много лет безумно хотела этого.

Минерва уже собиралась что-то сказать, но я её опередила.
Я подвинулась к ведьме совсем близко. Волшебница поняла мои намерения и обняла свою дорогую Mary.
- Пожалуйста, дорогая, не надо «профессор»... Да и «Минерва», может быть, тоже.
- Что ты хотела сказать, Мина? - улыбнувшись, спросила я.
- Иди ко мне, Mary.
- Я уже раньше поняла. Честно говоря, я много лет мечтала хоть о чём-то, отдалённо напоминающем это.
- А тебя не интересует, когда и каким образом я здесь оказалась?
- Как, я знаю. Сначала - Алохомора, а дальше - и так понятно.
- К сожалению, время я не рассчитала. Когда у нас в Эдинбурге было 10 pm (22-00), здесь было уже 1 am (1-00). А я об этом не подумала, и поняла только тогда, когда было слишком поздно что-либо менять.
- Но почему ты...
- Действительно... строгая профессор, бывший декан, теперь - директор... – Минерва обняла меня покрепче и спросила: «Скажи честно, ты думала бессчётное количество раз в день: «Мина... Мина...»»?
- Ещё как думала, но я считала, что ты для меня - это что-то нереальное, лишь плод моих слишком сильных желаний.
- Mary, я слышала, как ты меня звала, как просыпалась и засыпала, мысленно произнося: «Mina...» А дальше – то, что придёт тебе в голову. Например, когда ты ложилась, ты шептала: «Good night, Mina». И я знала, что ты уже собираешься спать. Но вчера, прежде чем заснуть, ты подумала: «Я не могу с этой поганой Людмилой Петровной. Мина, что мне делать?» А потом ты заплакала. Я поняла, что ОБЯЗАНА быть рядом с тобой. Я дала себе слово, что сделаю всё, чтобы тебе было хорошо.
- Я не могу с этой поганой Людмилой Петровной. Мина, что мне делать? - произнесла я свои вчерашние мысли, а потом добавила: «Дорогая, что бы потом ни случилось, я всегда смогу вспомнить эти часы, когда мы вместе и мне будет проще перенести любые трудности и неприятности».
- Бедная Mary, ты что думаешь, что после случившегося я смогу тебя бросить? В любом случае, я бы не смогла оставить тебя на произвол судьбы. А теперь, самое главное. О чем ты думала, когда тебе было трудно, плохо или у тебя были неприятности?
- О тебе, - ответила я, зная, что Минерва ждала примерно таких слов. То, что я сказала было чистой правдой.
- Но, когда я совсем недавно увидела тебя, я поняла, что с этой минуты ты - мой самый дорогой Львёнок.
- Но я же не...
Минерва перебила меня: «Но ты же - «да»...»
- Что «да»? не поняла я.
- Львёнок, знала бы ты... I adore thee, Mary. (Я обожаю тебя, Мэри.)
«Ничего себе! Теперь я точно могу сказать то, о чём уже давно думала. Хотя, Мина знает об этом. Но услышать лично от меня - гораздо важнее, чем знать мои мысли. Это - большая разница».
- I adore thee, Mina, - ответила я.
Минерва улыбнулась и стала ещё прекраснее. Я непроизвольно спросила себя: «Разве Минерва может быть прекраснее, чем была?» И тут же подумала: «Может!»
- Мина, но ты же знала об этом раньше...
- Знала. Ты много раз произносила про себя эту фразу. И я никак не могу понять... За что ты так ко мне относишься?
- Ты - бесконечная красавица, очень смелая, слишком умная... Даже слишком для одной ведьмы. И ещё я бы очень хотела, чтобы ты была моей мамой Львицей.
- Не такая уж я и bonny. Насчёт ума... Хочешь, поделюсь?
- В каком смысле? Я даже не ведьма, хотя отчаянно сопротивляюсь этому.
- Вот именно. Человека определяют не столько его качества, сколько выбор, который очень часто делает каждый из нас. И сейчас, ты - бОльшая ведьма, чем любой сквиб из всех, когда-либо живших на свете и живущих сейчас.
- Чем докажешь?
- Завтра всё узнаешь. Кстати, о маме Львице тоже.
- А Хогвартс?..
- А, ты об этом! Так бы сразу и сказала.
- Я честно пыталась, но ты не дала мне почти ничего сказать.
- И о Хогвартсе тоже завтра. Не хочешь убрать слово «Львица»?
- Mamma?.. Но ты же не моя mamma... и даже не grandmother. (бабушка)
- К сожалению, скорее всего, не... Но мама Львица - это точно. ТВОЯ Львица, дорогой Львёнок.
- Да, «не» к огромному сожалению, - с грустью ответила я.
- Кстати, мы не хотим завтракать? - поинтересовалась Минерва.
- Кстати, хотим, - согласилась я. - Пошли на кухню.
- Во-первых, нужно переодеться и постелить кровать.
Наконец, мы стали переодеваться.
Мина надела тёмно-синюю футболку и юбку.
- Дорогая, не хочешь посмотреть на своего Львёнка? - спросила я.
Ведьма повернулась и увидела мою одежду.
Собственно говоря, я была одета почти также.
- Всё в порядке, Мина. Тёмно-синий - это мой любимый цвет лет с семи или раньше. Конечно, когда я о тебе узнала, это стало сильнее, но и до этого тоже...
- То, что мы в чём-то одинаковые, нам завтра очень пригодится.
- А что будет завтра? Ну, расскажи...
- Я могу сказать только то, что мы будем вместе. А это, честно говоря, самое главное, моя дорогая ведьма.
Мы постелили кровать, и пошли завтракать.


- Ну, что будем делать? - спросила ведьма после завтрака. - Может, пойдём, погуляем?
- Не знаю... Может, лучше...
- А со мной? Может быть, это - первая и последняя возможность пойти нам с тобой погулять.
- В каком смысле? Не пугай меня.
- Я с тобой на английском языке говорю, не по-китайски. Что бы нам ни пришлось испытать, мы всегда будем вместе.
- А у тебя есть, что надеть на улицу? - спросила я.
- Есть, не волнуйся, - заверила волшебница. - Я же не пойду в мантии по улице на виду у изумлённых маглов. Зато юбка из tartan. (Tartan (татэн) - шотландская шерстяная ткань в клетку, прим. автора)
- У меня, кстати, тоже.

Выйдя на улицу, я сказала: «Россия - не Англия, здесь мы можем держаться за руки».
Мина взяла меня за руку, и мы пошли по дороге.
Я предприняла попытку выудить из Минервы хоть какую-то информацию.
- А какие у нас планы на завтра?
- Завтра узнаешь, - ответила ведьма, поняв мою цель вопроса.
Немного подумав, волшебница согласилась: «По крайней мере, не на улице, а то сама понимаешь... Причём, сначала погуляем два часа. Плюс десять - не так уж и холодно. А то, помнится, твои маглы, все трое, жалуются, что ты всё дома сидишь».
- Сколько скажешь, столько и будем на улице. Если бы кто из семьи сказал, мне было бы всё равно. Но твои слова для меня - закон.
- Интересно, почему? Всё-таки, не хорошо так относиться к семье.
- Ты прекрасно знаешь, что ты для меня дороже всех на свете. Я не могу обмануть твои надежды, не могу тебя расстроить... Надеюсь, что мы с тобой очень похожи... Или нет?
- Погуляем - поговорим. Я тоже надеюсь.
- Хотя, основная масса не может понять ничего из того, что мы говорим. Но, всё же, лучше не рисковать, мало ли, кто-нибудь что-то поймёт. А мы не можем этого допустить.


Мы пришли домой через два с половиной часа после того, как вышли на улицу.
Когда мы переоделись, Минерва сказала, что нас ждало вечером. К сожалению, выбора не было.
- В 6 pm (18-00) я должна буду уйти.
Ведьма увидела, что я готова заплакать и тут же добавила: «Я вернусь, как только твои маглы лягут спать. Другого выхода нет».
- В жизни всякое случается
И не знаешь наперёд,
Что плохое - то сбывается,
А хотим наоборот, - ответила я. - Не переживай, это - ерунда. Ты же потом вернёшься, чтобы уже не расстаться. Вспомни, что до сегодняшнего дня мы друг друга никогда не видели.
Я поняла, что мы всё ещё стоим в коридоре.
- Пойдём лучше в комнату. Для такой беседы наша кровать подходит больше.
- С чего ты взяла, что она наша?
- Во-первых, директор Хогвартса аппарирует ночью в чужую страну. Во-вторых, является в кровать к чужому человеку, на восемьдесят процентов магле. А в-третьих, «почти магла» ждала этого много лет, не надеясь дождаться. Да я от восторга не знала, что сказать или сделать, когда поняла, что ты действительно лежишь вместе со мной в кровати.
- Теперь понятно, - ответила Мина, когда мы сели на нашу кровать.
Я посмотрела прямо в синие глаза Минервы. Я не смогла заставить себя посмотреть в сторону. Я была на седьмом небе от счастья. Я поняла, что рядом со мной - идеальная Джин Броди, а я - её Моника Дуглас.*
- Джин, «Любовь - самая нерациональная вещь на белом свете. Думаешь, я решил влюбиться в Джин Броди?» (Цитата из субтитров в Интернете к Фильму (да-да, именно с заглавной буквы, иначе этот ШЕДЕВР не назвать), Тедди Ллойд говорит с Сэнди, прим. автора)
- Моника Дуглас, ты...
- Джин, ты что, читала Книгу? - удивилась я, хотя очень на это надеялась.
- Не один раз. Более того, Моника, я видела Фильм. Я могу сказать слова Тедди по отношению к тебе. Мы не выбираем, кого любить. «Глаза слепы, зорко одно лишь сердце», как сказал магл Антуан де Сент Экзюпери.
- А Географ, оттуда же, предложил Маленькому Принцу посетить Землю, сказав, что «У неё неплохая репутация». Знал бы он, что здесь такая bonny, ты то есть...

*«The Prime of Miss Jean Brodie» by Muriel Sarah Spark, («Расцвет мисс Джин Броди» Мюриэл Сара Спарк, неправильно - «Мисс Джин Броди в расцвете лет» // Книга находится по адресу belousenko.com/wr_Spark.htm (Книга «Избранное». Именно в ней я и читала «Джин Броди» (Не в электронной версии, а в книге 1984 года, которая есть дома), прим. автора)


Chapter 2 «More than mamma». (Глава 2 «Больше, чем мама».)

После сытного обеда мы вернулись на нашу кровать.
- Теперь у нас впереди только чай в 5 o’clock (5 pm - 17-00). А потом...
Мне стало страшно от того, что нас ждёт потом. Я поняла, что сильно ошибалась, сказав: «Не переживай, это - ерунда». Никакая это не ерунда. Мама и бабушка поймут, что со мной что-то случилось. Ведь я не умею пользоваться окклюменцией. А бабушка, как назло, пользуется легилименцией на магловском уровне. Не везёт, так не везёт.
Я еле сдержала слёзы, которые вот-вот потекли бы из глаз.
- Mamma, пожалуйста...
Мина обхватила меня обеими руками. Желание плакать исчезло мгновенно.
- Mary, ты прекрасно знаешь, что ты - первая кто сказал мне «mamma». Первая и единственная, мой дорогой Львёнок. Я всё поняла. Есть одно заклинание, не очень сложное и безопасное. Ни мама, ни бабушка не подумают о тебе. Они будут считать, что в этот вечер их двое, а ты поехала на выходные к другой бабушке.
Мине было всё равно, что я не дочь Минервы. Ведь мы очень хотели, чтобы мои слова были правдой.
- Так бы я к ней поехала... Не люблю её. Но версия идеальная. Лучше бы тебе ещё сделать так, чтобы они не удивлялись, ПОЧЕМУ я туда поехала.
- Ты права, дорогая. Действительно, это очень важно, а я не учла.
- Итак, они будут знать, что меня нет дома, считая, что я у бабушки. Mamma, а где я буду на самом деле?
- У нас дома, - ответила счастливая волшебница.
- В пригороде Эдинбурга? Ты серьёзно? - удивилась я. Я не ожидала, что всё начнёт развиваться с молниеносной скоростью. Это был предел моих мечтаний. Я хотела жить с Минервой как мама и дочка или бабушка и внучка, что было бы для нас одно и то же.
- Mary, да будет тебе известно, что за всю жизнь я соврала всего несколько раз. Тогда просто не было другого выбора. А сейчас... Сама посуди, зачем мне тебя обманывать? Ты только сегодня сказала: «Я не могу обмануть твои надежды, не могу тебя расстроить...» Я тоже не могу. Давай, договоримся, что будем на равных. А то, знаешь, родители и бабушки с дедушками говорят: «Мы взрослые, мы имеем право. А ты - ребёнок, должен слушаться и делать, что мы скажем».
- Ты имеешь в виду, что мы обе сможем и похвалить и поругать друг друга? - поинтересовалась я.
- Абсолютно точно. Больше всего я ненавижу во взрослых то, что они считают успешным битьё детей.
- Ты права, - согласилась я. - Магл Вильгельм Буш в «Плих и Плюх» написал:
«Потому, что от битья
Умным сделаться нельзя».
- Да... интересное произведение. Всё-таки из магловской литературы (я имею в виду не бездарные книги вроде женских романов или второсортных детективов и бессмысленных ужасов) можно вынести много чего. Такие книги - это пища для ума. Магические книги тоже разные, есть и умные, я не спорю. Но они другие и мораль в основном основана на магии, редко когда на жизненных ситуациях.
- А Филип Пуллман относится к нашей литературе? - с надеждой спросила я.
- Да, - ответила Мина, хоть он и магл. И Линдгрен Астрид Анна Эмилия, волшебница из Стокгольма, тоже частично. Например, её книга «Братья Львиное Сердце», на пятьдесят процентов книги о Карлссоне...
- И Урсула ле Гуин. В этом я точно уверена, - добавила я.
- Mary, я считаю, что ты должна сейчас собираться, чтобы после чая в 5 pm можно было отправиться домой. Бери только ночную рубашку и ещё чего-нибудь. Но учти, что это тебе больше не понадобится.
- Спасибо, mamma, я полностью согласна, - ответила я. – Но... почему мне больше ничего из этого не понадобится?
- Aunt and niece... (тётя и племянница) - произнесла Мина.
- Who do niece? (Кто племянница?) - удивлённо спросила я.
- Thou, my dear (Ты, моя дорогая), - последовал ответ Минервы.
- Then thou my aunt. (Тогда ты - моя тётя).
Я встала и стала собираться, пребывая в состоянии удивления. На сборы ушло всего пять минут. Я послушалась маму и почти ничего не взяла.

- Пошли, Мина, сейчас будем пить чай.
- Учти, потом - сразу домой, - предупредила ведьма.
- Хорошо, как скажешь, - согласилась я. - «Да я бы со всем согласилась, что бы ты ни сказала».

После еды мы отправились в мою комнату. Мы сели на кровать и обняли друг друга. Я уже считала происходящее абсолютно естественным. Не то, что утром.
- Так уж и быть, я расскажу тебе чуть-чуть. Только, сначала, расскажи, что у тебя в мыслях.
- Я думаю о том, что сразу бы согласилась быть всю жизнь вместе с тобой, без своих маглов. Даже не смотря на то, что я их люблю. Но абсолютно не так, как тебя. Чувство к ним - ничто, по сравнению с тем, как я отношусь к тебе.
- Mary... я не уверена, что заслуживаю такого отношения... - смутилась Минерва.
- Если бы можно было, я бы обожала тебя ещё сильнее. Но сильнее уже невозможно. Ты лучше всех по всем критериям. Да что говорить... bonny. Это - правда, не отпирайся.
- Дорогая, ты будешь учиться в Хогвартсе, а перед этим получишь письмо.
- Mamma, но... письмо получают только в одиннадцать лет и, ни днём позже. Даже в двенадцать лет его уже не получить, - удивилась я.
- Более того, я буду твоим преподавателем Трансфигурации.
- Но как?
- Об этом ты узнаешь завтра, dear niece (дорогая племянница). В крайнем случае, перед сном.
- А что нужно сделать, чтобы ты рассказала сегодня? - с надеждой спросила я.
- Всё зависит от меня. Надеюсь, у меня получится создать камин в этой квартире...
- Ты хочешь сказать, что мы сможем с помощью камина отправиться прямо к тебе домой? - не удержалась я. - А у тебя с собой порошок Фло?
- С собой, а ты как думала? Без него я бы и не аппарировала к тебе. Аппарировать с Континента в Шотландию, причём впервые... Нет, столько аппараций тебе не выдержать. А сейчас, встаём, я должна приняться за дело.
Мы встали, и Мина взяла волшебную палочку. Сначала ведьма увеличила комнату. Для этого Минерва с помощью заклятия незримого расширения отодвинула на метр друг от друга книжный и платяной шкафы. После нескольких заклинаний в комнате появились материалы для постройки будущего камина. А потом настал решающий момент. Из этих ничего не значащих материалов должен был получиться самый настоящий камин.
Через пятнадцать минут с помощью магии появился камин, c помощью которого мы должны были вскоре преодолеть очень большое расстояние. Благодаря этому камину мы должны были попасть к нам домой.
- Ну, что ж, придётся тебе рассказать мне перед сном, что нас ожидает, - произнесла я, зная, что так и будет.
- Обязательно, дорогая. Совсем скоро мы будем дома. Не волнуйся, у тебя получится. Это не сложно. Главное, нужно ясно произнести адрес конечного пункта. Мина сказала, куда мне отправляться.
- Спасибо, я знаю, как нужно это делать. Но я никогда не пробовала. Я постараюсь сделать правильно.

Через десять минут мы стояли у камина в доме Минервы.
- Сейчас пойдём в спальню, положим сумки, а потом я покажу, где что, - распорядилась Мина.
Когда мы пришли в спальню, то мой взгляд сразу же упал на кровать. Хотя, на тот момент она представляла собой диван.
«Вот здесь мы и будем спать, по крайней мере, сегодня», - подумала я.
- Теперь, пойдём, - прервала ведьма мои мысли.
Мы сделали полный круг - осмотрели коридор, кухню и каждую комнату. Обход дома завершился там же, где и начался. Мы снова оказались в спальне.
- Скоро мама с бабушкой придут домой, - вспомнила я. - Ты должна что-то сделать, а то у нас дома, там, в России, камина никогда в жизни не было.
- Я всё сделала правильно. Они будут считать, что ты у другой бабушки. Им и в голову не придёт то, что ты не хотела туда ехать.
- В это время Мина взяла волшебную палочку, произнесла заклинание, и стоящий неподалёку диван превратился в уютную кровать.
Я забралась на кровать, прислонилась к стене и вытянула ноги почти во всю её ширину. Мина пристроилась рядом.
- Спасибо дорогая, а то я чуть не забыла тебе сказать кое-что. Прежде, чем переместиться домой с помощью камина, я сказала одно очень важное заклинание. Оно действует так, что после того, как его произнесли, с помощью камина может переместиться только один человек. После того, как этот человек достигнет места назначения, камин бесследно исчезает. И всё стало как раньше, когда я ещё не добавила лишнее пространство.

Недолго думая, я повалила Минерву на кровать и легла рядом.
- Что ты сделала? - спросила удивлённая ведьма.
- Может, тебе не понравилось? Или...
- Об этом можешь не беспокоиться, - ответила волшебница. - Почему ты это сделала?
- Когда я была маленькая, к нам приезжала моя двоюродная бабушка, сестра маминой мамы, мы с ней любили повозиться подобным образом. Если честно, я её любила больше, чем своих трёх маглов. Да и она меня тоже очень любила. Но с тобой всё значительно серьёзнее. Ты же знаешь, что I adore thee. А там до adore чего-то не хватало.
Я повернула Мину на бок лицом к себе и прижалась к ней.
- Я тоже adore thee. Теперь-то я всё поняла. А то как-то неожиданно. Сижу это я на кровати, и вдруг, раз - и уже лежу. Ни с того, ни с сего.
- А какое у тебя теперь к этому отношение? - поинтересовалась я. - По крайней мере, к тому, что сейчас.
- Сначала, конечно, была полнейшая неожиданность. Сейчас... Я на седьмом небе от счастья. Огромное спасибо, дорогая.
- Я тоже. Это тебе спасибо. Если бы не ты, не лежали бы мы сейчас так, как будто знакомы уже много лет.
- Вот именно. Мы встретились меньше суток назад, познакомились - ещё позже. И за этот короткий отрезок времени мы признаёмся себе и друг другу, что не сможем расстаться. ПО-ЧЕ-МУ?
- Вспомни слова Тедди, точнее, Роберта Стефенса, из Фильма, - посоветовала я.
- Теперь понятно, - ответила Мина, ещё крепче прижимаясь ко мне.
- А помнишь, я сказала: «Но я же не...», а ты ответила: «Но ты же «да»...»?
- Ещё как помню. К сожалению, на самом деле в родственных связях «не», а в отношениях - да, да, да и ещё раз да.
- По родственным связям ты - не моя мама, но в жизни... Сколько бы я не прожила на свете, ты всегда будешь для меня «more than mamma». Я никогда не возьму свои слова назад, даже под страхом Круцио.
А после этого я задумалась...
«Есть такое понятие «Вторая мама». Это такая женщина, которая заботится о ребёнке, как родная мама, не являясь таковой на самом деле. Например, воспитатель / няня в детском саду, учитель в школе... Эту добрейшую женщину называют «вторая...» только потому, что она не родная. А родная мама, настоящая, всегда первая. Ведь вторая мама появляется в жизни ребёнка всего на несколько лет, а первая - на всю её (т. е. мамы) жизнь.
А я не могу мыслить так, как все люди. У меня представление о «второй маме» искажённое, неправильное... Называйте, как хотите. Мне всё равно. Я могу спокойно отодвинуть на второй план собственную семью - маму, папу, бабушку. Но не Мину. Много лет я невербально обращалась к ней за помощью. По крайней мере, помощью можно назвать то, что я думала или шептала просьбы помочь или просто несколько слов: «Помоги мне, Мина». Ты завладела моими мыслями, стремлениями, мечтами. Всё, что у меня было, есть и будет - для тебя, моя дорогая. Я слишком часто думала о тебе. Настолько часто, что никогда не смогу сказать, что ты - «вторая мама». Нет, я скажу тебе: «мама», без дополнения «вторая». «Мама» значит «первая». И не важно, что ты - не мама по родству. Для нас это абсолютно не важно. Ты любишь меня, свою дорогую Mary, больше, чем моя родная мама. А я отвечаю тебе взаимностью. тебе, Минерва МакГонагалл... Мина.
И в какой раз я говорю себе, что Тедди прав. Действительно, «Любовь - самая нерациональная вещь на белом свете».
Мне всё равно, что говорят: «люби ближнего...». Никто не думал, что дальний может стать дороже ближнего и превратиться в вот этого ближнего? Не спорю, может быть, это неправильно. Честно говоря, судить не мне».

Я посмотрела на маму, которая прикрыла глаза и улыбалась. Мина думала о чём-то очень хорошем. Я догадывалась, о чём именно.
- Мина, ты тоже задумалась... Я поняла, что ты на самом деле моя мама. Нет, не по родству. Ты же знаешь. Я никогда не скажу о тебе «вторая мама». Мама, я уж лучше скажу такое о своей матери.
- Ты не представляешь, какой счастливой меня сделала. Мне очень давно не было так прекрасно.
- Как раз я-то тебя понимаю как нельзя лучше, - ответила я. - Раньше моя жизнь была мелодрама, а теперь - всё совершенно по-другому - счастье, выходящее за все разумные и неразумные границы. Если что-то и есть на свете, ради чего стоит жить, так это - ты.
- Разве это плохо - без тени смущения смотреть в глаза друг друга? Зачем отказывать себе в удовольствии?
- Может, лучше начнём, чем говорить? - поинтересовалась я.
Я заглянула в синие глаза и поняла, что предел уже наступил. После стольких часов, проведённых с Миной, я бы просто не прожила без неё. Если бы я должна была сделать выбор, то я бы осталась с Минервой.
Синева слишком быстро приближала меня к тому состоянию, в котором я была готова сделать для мамы всё, что бы она ни сказала.
А ведь Эрнест Хемингуэй в повести «Старик и море» писал про старика Сантьяго: «... глаза были цветом, похожим на море. Весёлые глаза человека, который не сдаётся».
Мина... Её глаза - это синее море, бесконечное, глубокое и манящее. Если в них заглянуть, то слишком трудно заставить себя отвести взгляд.
- Спасибо тебе, Mary, - поблагодарила счастливая Минерва и в благодарность стала гладить меня по голове.
- Мина, я так счастлива...
- Я тоже, дорогая. Может, пойдём, поедим?
- Наверно, ещё рано, - ответила я.
- Как хочешь. Нам есть, чем заняться.
- Как раз после еды будет уже много времени. Надеюсь, тогда-то ты мне расскажешь о том, что будет завтра?
- Думаю, что нет. Я сделаю кое-что получше.
- Как это нет? - удивилась я. - Ты же обещала... Помнится, ты сказала, что обманывала крайне редко, когда не было другого выхода.
- Я не отказываюсь от своих слов. Сейчас ты кое-что узнаешь.
- Это относится к тому, что будет завтра? - сразу же спросила я.
- А это решать тебе, - туманно ответила Минерва.
- Жила-была в пригороде Эдинбурга девочка. Её звали Mary McGow.
«Это, что, обо мне?» - подумала я.
Девочке было шесть лет. Их семья состояла из пяти человек: Mary, mamma, dad, aunt (mama’s sister) and granny (Мэри, мама, папа, тётя (мамина сестра) и бабушка). Тёте было тридцать два года.
Вся семья была как бы поделена на две группы, которые были абсолютно не похожи друг на друга. В одну группу входили mamma, dad and granny, а в другую - Mary and aunt. Дело в том, что троица была маглами...
- Aunt and Mary was witches! (Тётя и Мэри были ведьмы!) - сообразила я. - Ты и я. Но... почему? Как это может быть?
- Как-как, очень просто. Представь себе, что так и есть. Представила?
- Да, - только и ответила я.
- Нравится? - поинтересовалась ведьма.
- Это бесподобно, чудесно... и всё в таком же духе.
- С этим понятно. Остаётся главное. Скажи честно, хочешь ли ты, чтобы всё было именно так, как я сказала?
- Полностью, окончательно и бесповоротно, - тут же ответила я. – Только сначала расскажи про трёх маглов.
- Разница между тобой и маглами останется прежней. Но с родственными связями всё будет несколько сложнее. Начнём с того, что моя мама (твоя бабушка) и сестра (твоя мама) также будут маглами. Ну и твой отец, естественно, тоже так и останется маглом.
- Да... смешного мало. Мама и непонятно откуда взявшаяся сестра Минервы МакГонагалл - маглы.
- Итак, моя мама Margaret McGonagall (Маргарет МакГонагалл) (кстати, так звали мою маму) и сестра Natalie McGow (Натали МакГоу), (ведь твою маму зовут Наталья), которая тоже была McGonagall.
Впереди тебя ждёт Хогвартс, дорогой Львёнок. А потом, в 1990 году мы должны будем спасти Анну ЛАвгуд, маму Луны ЛАвгуд.
- Мама, я знаю, она была замечательной волшебницей, но любила эксперименты. Однажды, когда Луне было девять лет, один эксперимент миссис Лавгуд закончился уходом «Туда, Откуда Возврата Нет». (В «» цитата из книги «Эти странные англичане». ЕСТЬ в Интернете!!!, прим. автора.)
- Ты абсолютно права, - сказала Мина. - Только запомни, когда рядом с нами будут маглы из нашей семьи или кто-то из родственников или знакомых, ты будешь называть меня по имени, а наедине...
- Хорошо, мама.
Чего-то я вдруг есть захотела. Может быть, пойдём, поедим? - поинтересовалась я.
- Отличная идея, - согласилась волшебница. - Вот теперь поесть в самый раз.


После этих слов, я нехотя оторвалась от Мины и встала с ещё большей неохотой. Я взяла маму за руку и помогла подняться.
А потом мы отправились на кухню.